Отрывок из беседы протоиерея Константина Стратигопулоса, которая состоялась в рамках толкования Евангелия от Иоанна (глава 10, стихи 17-18), в церкви Успения Пресвятой Богородицы, в районе Дикигорика Глифада, в четверг 28.02.2002 года.

(Запись была сделана монахом Афонского монастыря Каракалл Дамаскином и впервые опубликована в журнале «Феодромиа», выпуск 2, апрель-июнь 2003 года).

«....Сего ради Мя Отец любит, яко Аз душу Мою полагаю, да паки прииму ю» (Ин. 10, 17). «Потому любит Меня Отец, что Я отдаю жизнь Мою (душу мою), чтобы опять принять ее».

Посмотрите, что здесь написано. То же самое, что Христос говорил в прошлый раз: «душу Мою полагаю» (Ин. 10, 15), но в более широком смысле [...]. Теперь Он не только говорит «душу Мою полагаю», но и добавляет: «да паки прииму ю». В данном контексте, это означает огромную степень власти. Никто не может сказать эту фразу полностью: «Я душу свою полагаю», т.е. я пожертвую собою, и добавить вторую часть. Мы с вами можем пожертвовать своей жизнью. Но что произойдет потом?

Однако Христос имеет власть и над жизнью, и над смертью, поэтому Он добавляет: «да паки прииму ю». Отдаю ее и принимаю ее. Куда же попадает его душа? Чтобы понять эти слова, нам следует рассмотреть их с точки зрения богословия. «Полагаю», говорит Он. За кого? За людей. А где? Это чистое богословие – православное богословие Воскресения Христова и сошествия Его во ад.

Об этом идет речь и в тропаре: «Во гробе плотски, во аде же с душею яко Бог...» [...]. Христос спускается в ад своею душой, потому что Его тело находится во гробе. Он спускается туда как победитель, покоряет ад своею властью и освобождает оттуда души человеческие.

В отличие от обычных умерших, которые уже не могут выполнять никаких действий, Христос [и после смерти] имеет власть над событиями. Этим Он отличается от всех остальных. До пришествия Христова все умершие, и праведники тоже, попадали в ад и не могли выбраться оттуда. Но вот приходит Христос, и это Ему по силам: Он может вывести души из Ада и взять их с Собою в рай.

Поэтому Он говорит: «аз полагаю ю». Это означает не только то, что «они могут убить Меня». Конечно, и это тоже: «они могут убить Меня в любое время. Но, Я обладаю властью над событиями. Даже если Меня убьют, то моя душа, по обычной человеческой логике, попадет в ад. Однако, по Божественной логике, Я возьму всех умерших из ада, и ад опустеет». Это наиболее существенные элементы богословия Сошествия Христова во ад.

Кроме того, этот отрывок очень важен с точки зрения нравственности. Когда христианин попадает в какое-то место, где ему приходится тяжело, если он храбрый и духовный человек, то он оказывает благотворное влияние на окружающих его людей. Он проходит свой путь мученически и способствует очищению той среды, в которую он попал.

Этот отрывок является особенным. Он относится ко Христу, только к Нему и ни к кому иному... Святитель Иоанн Златоуст говорит, что эти евангельские слова касаются только личности Христа, и никто не может применить их по отношению к себе. Потому что никакой человек не может «положить душу свою» так, как это сделал Христос. И никто не может спасти других: нас спасает только Христос, победитель ада и смерти. Мы можем следовать за Христом, соединяться с Ним [в таинствах Церкви], и благодаря этому союзу со Христом, мы побеждаем смерть. Но это возможно только во Христе!

В первую очередь, это сделал Он. Мы же, [просто] участвуем в его жизни. Вохристовляемся. И поскольку, Он является победителем ада, мы, имея жизнь во Христе, тоже побеждаем ад. Но делаем это не сами по себе!

Когда Христос говорит: «Да паки прииму ю», Он говорит от первого лица, о Себе лично. Я еще раз подчеркиваю, что эти слова относятся только ко Христу, потому что они имеют огромное значение.

Они, особенно их вторая часть,  показывают всю несостоятельность богословского обоснования трансплантации, которое пытаются выстроить, опираясь на этот отрывок из Евангелия. Использовать эти слова для того, чтобы оправдать трансплантации – это самая настоящая ересь. Почему же нельзя сказать, что отдавая наши органы, мы «полагаем душу свою»? Да разве мы имеем на это право? А как же Святые Отцы, которые говорят, что этот отрывок относится только ко Христу?

Но почему тогда именно этот отрывок используют защитники трансплантации? Чтобы показать свое мнимое стремление к любви? С этой историей связано два основных момента... Мы должны их четко объяснить. Чтобы людям было понятно. А истинного понимания вещей можно достичь только с помощью богословия, и никак иначе. С помощью богословских текстов, которые написали Святые Отцы.

Я ничего не требую от ученых - пусть они занимаются наукой. В этом заключается их роль. Как бы хотелось, чтобы и они могли богословствовать, но увы!... Творения святых отцов неизменны. Нельзя изменить слова Иоанна Богослова или слова Иоанна Златоуста. Нравится нам это или нет, хотим мы этого или не хотим, эти тексты не меняются. И мы не можем использовать их по собственноу желанию.

Итак, для того, чтобы разобраться, мы должны иметь в виду два основных момента []. Очень важно, чтобы христиане мыслили четко и ясно. А для этого им следует кое-что знать.

Обратите внимание: в принципе, никто не может возражать против трансплантации как таковой. Если я действительно умру, и у меня отрежут палец, то меня это не волнует. Если какой-то человек жив и хочет отдать почку своему больному ребенку, я не возражаю. В принципе, нет никакого противостояния или каких-то особых возражений. Главное, чтобы человек, у которого берут органы, не был живым.

Возражения начинаются тогда, когда органы берут у человека, который, возможно, еще жив. Это совсем другое дело. Ученые даже придумали новый термин - «смерть мозга», чтобы обозначить этими словами особое состояние человека, условно приравняв его к смерти, и взять органы у [предполагаемого] донора. А как же тогда «клиническая смерть»? Выходит, что для них существует две смерти!

Мы не возражаем против трансплантации. Святые Бессребренники тоже делали пересадку. Они взяли ногу мавра через 4 дня после его смерти и приставили ее к ноге одного больного. Не следует бояться, что мы будем без некоторых частей тела в Раю, если у нас возьмут их здесь. Это не имеет с богословием ничего общего!

Итак, вернемся к нашему первому аргументу, который заключается не в том, что мы выступаем против трансплантации. Просто мы не хотим, чтобы убивали людей, для того, чтобы получить их органы. Это самый главный момент, который вам следует иметь в виду. Самый основной и самый важный.

Нельзя использовать евангельские слова для того, чтобы убедить христиан отдать свои органы. Тем не менее, их используют, и это является ошибкой. Богословы не должны вводить верующих в заблуждение. Я говорю именно «богословы» и не говорю «Церковь», потому что Церковь до сих пор не приняла официального решения о трансплантациях, несмотря на то, что имеются объяснения богословов, где используется этот евангельский отрывок. В высшей стапени еретически. Еретически и скандально.

Если они не знают, что говорили по этому поводу Святые Отцы, им не следует заявлять о таких вещах публично. Пусть они лучше помолятся – Ангелам, Архангелам, Серафимам и Херувимам – и прекратят развивать свою несвоевременную антропологию. Нельзя играться с такими вещами и с жизнью своего народа.

Этот отрывок имеет совершенно конкретное значение и относится только ко Христу. Нет человека, который имеет право сказать: «Душу мою полагаю за овцы», имея в виду то же самое, о чем говорил Христос. [Да кто ты такой, чтобы произносить такие слова?] Разве ты Спаситель?

Пусть наука найдет способ сохранять органы человека после его смерти, чтобы использовать их для трансплантации, - никто не будет против. Но сегодня происходит совсем другое. Врачу нужно, чтобы орган был живым. Если человек умирает, его орган уже не нужен. Поэтому приходится убивать человека, чтобы взять у него орган, пока он еще действует.

Нельзя говорить о пациенте: «Все равно через три секунды он умрет», как это делают они. Для меня три секунды – это вечность. И это целая вечность в глазах Христа. Нельзя обманывать людей псевдобогословием.

Как можно обозначить подобное явление? Лично я называю такие вещи «злочестием псевдолюбви». Злочестие псевдолюбви существовало и в старые времена, оно существует и сегодня, особенно в Римско-католической «церкви», только в другой форме... Однако теперь этот термин предстает перед нами в новом свете.

Люди, убежденные богословами, взволнованно говорят: «Смотрите, то же самое сделал и Христос». А что сделал Христос? Сошел в ад как победитель и спас нас [от власти греха и вечной смерти]. И слова Христа –«душу мою полагаю» не означают: «Возьмите мои органы, чтобы спастись!»

Лично я хотел бы, чтобы наука открыла новые технологии, чтобы брать у человека органы после его смерти. Лично я бы не возражал. Но не так, как это происходит сейчас, когда обманывают людей и вмешиваются в сам процесс смерти, в то время как человек еще жив. Мы, богословы, не можем оставаться равнодушными.

За то, что происходит, должно отвечать государство. И мы не можем  стать для государства тем краеугольным камнем, на основании которого оно достигнет поставленной перед собою цели. Государство находится в невыгодной позиции. И ему очень нужна поддержка Церкви по этому вопросу. Греция занимает последнее место в Европе по количеству доноров для трансплантации. А если Церковь замолвит слово [за смерть мозга], все пойдет как по маслу…

Но Церковь не должна высказываться «за». Ей не следует играть в их игры: по богословским причинам. Потому, что у нас, православных, есть [истинное] богословие. И нет несвоевременной антропологии.

Этот евангельский отрывок, который начинается со слов «душу мою полагаю...» – то, что может сделать только Христос – имеет особый смысл, уникальность и красоту которого никто не может подменить и играться в игры с такими серьезными вещами.

Защитники трансплантации говорят, что, отдавая свои органы, мы сможем «приобрести» любовь. И что «мученики тоже отдавали свою кровь…». Да разве это то же самое? Я слышал позавчера, как это говорил профессор богословского факультета. Но разве это одно и то же?

Рассмотрим, наконец, последний аргумент, который приводят в пользу изъятия органов у умирающего человека: Христос хочет, [чтобы человек пожертвовал жизнью ради другого], и, отдавая свои органы, человек якобы подражает Христу. Но если пациент, по мнению врачей, уже мертв, то как он может чего-то хотеть, в том числе отдать кому-то свои органы? Разве пациент, находящийся в коме, сказал: «Я этого хочу?» [Нет]. Он этого не говорил. Он не говорил: «Убейте меня, чтобы взять мои органы», и не нужно утверждать, что он этого хочет.

Что еще можно сказать на эту тему? [...] Я думаю, что на эту тему не о чем больше говорить. По одной простой причине. Нет смысла затевать спор между двумя дисциплинами, которые относятся к разным областям знания: между богословием и наукой. Наука идет по своей дороге. Она многое знает. Но изучая то, как умирает человеческое тело, может ли наука увидеть, в какое время от него отделяется душа? Наука может только констатировать факт: человек все еще жив, но скоро он умрет, и поэтому у него берут органы. А известно ли, в какое время тело разлучается с душой, богословию? Нет. Оно тоже не знает об этом! Поэтому в тропарях и говорится о «таинстве смерти».

Итак, речь идет о таинстве. В этом-то и заключается все дело [...]. Кому под силу его постичь? Науке? Это невозможно. Богословию? Тоже нет. Значит, богословие играет лишь вспомогательную роль, - как и все то, что я вам говорю, чтобы предотвратить преступление, да и наука не является достаточно компетентной, чтобы рассуждать о времени отделения души от тела.

Поскольку речь идет о таинстве, любые слова о смерти мозга просто излишни. Кто бы об этом не говорил, он собирается исследовать таинство, которое, по самой своей сути «исследованию не подлежит».

Это собирался сделать Варлаам, и поэтому против него выступил святитель Григорий Палама. [Варлаам] собирался исследовать таинство сущности Бога с помощью «внешней учености» («Первое слово против Варлаама», книга «Триады», параграф 10) . Возможно ли это осуществить? И сейчас, как и семь веков назад произошло столкновение двух культур: святоотеческого по духу и мистике Православного Востока и рационалистического Запада. Мы не можем вернуться к нововарлаамизму и начать исследовать таинство. Что бы ни говорили, какие бы открытия ни делали, какие бы определения ни придумывали, смерть всегда будет оставаться тайной. А также тот момент, в который душа выходит из тела.

Чтобы констатировать смерть, мы должны подождать, чтобы тело действительно стало мертвым. Давайте будем определять смерть так, как это делала классическая медицина и старые доктора, чтобы быть до конца уверенными. Нам неизвестно, когда именно умирает человек, поскольку «таинство исследованию не подлежит», и нельзя допустить несвоевременного вмешательства.

Кто может ответить на этот вопрос? Кто может сказать что-то определенное? Кто может что-то сказать о таинстве смерти? Поэтому я изо всех сил призываю к тому, чтобы «прекратить разговор на эту тему», начиная с сегодняшнего дня и в дальнейшем. Прекратите болтать на темы, которые являются предметом богословия. И использовать медицину как костыль. Это не годится! Речь идет о таинстве! За которым стоит таинство спасения человека во Христе. Вы видите, насколько актуален этот евангельский текст сегодня? Видите, какие слова говорит Христос! С какими перспективами на будущее! Что Он имеет в виду! Он знает и ближайшее, и далекое будущее.

Так, после слов, которые Он говорит [в начале главы], Он снова повторяет то же самое и добавляет: «Да паки прииму ю». И продолжает: «Никтоже возмет ю от мене, но аз полагаю ю о себе: область имам положити ю, и область имам паки прияти ю. Сию заповедь приях от Отца моего» (Ин. 10,18).

Другими словами: «Никто не может взять мою жизнь и не имеет власти убить меня. Я жизнь мою полагаю, и Сам имею власть пожертвовать ею, и имею власть снова принять ее, потому что так Мне сказал мой Отец». Вы видите уникальность власти [Христа]? Только Он может это сделать. «У Меня есть власть, - говорит Он, - от Отца моего».

Не уникален ли этот текст? Может ли кто-то использовать его в любом другом случае? Может ли кто-то из нас сказать: «У меня есть власть отдать мою жизнь и взять ее обратно?» Есть ли такая власть у нас? Которая обозначает, что и я могу спасти другого?

Мы спасаемся во Христе. И, любя другого человека, мы открываем для него путь ко Христу. Для всего мира. Это делаете вы, и это делаю я. Каждый из нас по-своему, на том месте, где он находится и которое отведено для него в Церкви, становится помощником спасения для других людей.

Смотрите, Ева была «помощником, подобным Адаму» (Быт.2, 18). А именно, помощником спасения Адама. Это является исключительным случаем. Даже священник, духовник, епископ, кем они являются? Они помогают, открывают дорогу ко спасению, но кто спасает? Спасает Христос.

Никто не может взять на себя эту власть и сказать: «Я спасу тебя». Если кто-то скажет такое, это значит, что он исполнен чудовищной гордости... Мы – потенциальные пособники спасения других людей. Пособники спасения других – это значит, что мы служим для их спасения... Это главная, основная задача каждого человека, независимо от того, кем он является и где находится.

Когда Христос исцеляет, Он исцеляет и душу и тело. Не бывает односторонней любви, которая воспринимает человека однобоко [то есть, хочет только исцелить тело и испытывает безразличие к душе]. Даже в личной жизни, если мы будем смотреть на любовь к человеку односторонне, то мы не сможем быть счастливы: нам придется или скрывать свою трагедию или разлучиться. Христос допускает разлуку между людьми, чтобы они познали свою немощь. Не существует любви односторонней.

...Даже слова о любви часто бывают демоническими, если они скрывают от людей правду. Например, «Самое главное – это любовь, а остальное пусть вас не волнует». И, во имя псевдолюбви, разделяют мир.

....Я знаю, что смерть - это таинство. И, поскольку и мне, и вам предстоит пройти через таинство смерти, я стремлюсь к нему, чтобы участвовать в таинстве присутствия Христова, чтобы пережить смерть, как таиство христосозерцания, а не как таинство гибели. Я подхожу к этому таинству как к новому опыту.

На этом следует прекратить все бесплодные попытки открыть, что представляет собой смерть мозга и т.п. Что еще можно об этом сказать? Чтобы нам ни говорили, наука никогда не сможет проникнуть в это таинство. Она всегда будет говорить о том, что представляет собою тело. Но видит ли она душу? Есть ли у нее приборы, чтобы обнаружить ее?

...Душа, как пишут Святые Отцы, распределяется по всему телу. Допустим, что мозг остановился [если это так]. Разве душа не будет находиться в других частях тела? Я не могу не упомянуть вам об этом.

Святой Никодим говорит, что душа собирается в середине тела. Она внутри, даже если мозг уже не работает, и [человек] не двигается. Человек умер? Нет. Вот оно, догматическое учение Церкви: душа распределяется  повсюду. Во всем теле человека. Когда она окончательно уходит, уходит из тела наверняка, этого мы не знаем. Но пока она еще находится [в теле], мы не можем прикоснуться к человеку.

Я слышал позавчера, как один преподаватель бездумно использовал опыт с лягушкой, знаменитый опыт, которые делают все первокурсники медицинского факультета, для сравнения с человеком! [и для того, чтобы найти решение проблемы смерти мозга]. Но это совершенная бессмыслица.

Опыт заключается в том, что берут лягушку, отрезают ей голову и наблюдают за тем, как лягушка продолжает двигаться... При этом говорят: «Смотрите, я отрезал ей голову, у нее нет мозга, но она движется. У нее есть мышечный тонус», забывая о том, что лягушка не имеет души, в которой заключается образ Божий.

И это было сказано в поддержку пересадки органов преподавателем богословского факультета! А [в качестве доказательства] он привел священнослужителям и богословам эксперимент с лягушкой! Но разве это серьезный подход?

...Извините, но разве вы можете сказать, что человек точно уже умер? Если вы рассматриваете его мозг, то так и скажите «умер только мозг». А если вы сами мне говорите: «Сердце еще живет, поэтому я могу его взять», значит, человек еще жив, он еще не умер. И в то время, как я говорю вам о «таинстве смерти» и о том, что душа находится еще в теле, вы начинаете рассказывать мне о «таинстве лягушки»! Какой тут может быть диалог? Мы говорим о разных вещах.

Если после дорожно-транспортного происшествия, какой-то человек находится в состоянии, которое определили как «смерть мозга», но не как «клиническая смерть», нельзя забирать у него органы. Даже предвидя его скорую смерть, которая наступит пусть даже через пять секунд, органы забирать нельзя. Ни в коем случае.

Позавчера отец Константин из больницы «Асклипио Вулас» рассказал нам очень хороший пример. И он подчеркнул свою личную ответственность за то, что произошло. Он заявил об этом публично.

Несколько лет назад, еще до того, как начались споры о трансплантациях, отец Константин служил в больнице. Однажды к нему пришел человек и сказал: «У моего ребенка - смерть мозга, и врачи просят меня подписать бумагу о том, что я согласен, чтобы у него взяли органы для трансплантации. Батюшка, что мне делать?». Отец Константин ответил ему: «Пусть берут». В тот момент он еще не знал, [что смерть мозга и истинная смерть – это не одно то же, - прим. переводчика].

Отец ребенка пошел подписывать бумагу. Проходя мимо часовни Святого Пантелеимона, которая находится на территории больницы, он зашел в нее и помолился своими словами: «Святой Пантелеимон, скажи мне, как поступить? У меня такая трудная ситуация». После чего ему пришла в голову мысль отложить это дело до утра и пока не соглашаться. На следующее утро ребенок почувствовал себя хорошо! И отец Константин, рассказав нам эту историю, задал нам вопрос: «А если бы он подписал, как бы я отвечал за это перед Богом?»

А сколько родителей подписали такие бумаги по неведению, бедные люди? Я не ищу, кто виноват... наша цель – это не обвинять, а заниматься богословием. Рассмотреть с богословской точки зрения смерть, чтобы прекратить работу беззаконной системы, направленной на варварскую эксплуатацию людей. Я не могу никого судить. Это не входит в мою компетенцию. И мы не поднимаем вопрос о спасении тех людей, которые отдали свои органы. Это бессмысленно. Главное, проникнуть в суть этого дела...

Понятие «двойной смерти» было разработано специально... Медицина никогда не найдет ответа на вопрос, когда именно душа отделяется от тела. А защитники трансплантации говорят, что нашли его. С помощью введения термина «смерть мозга». Но, если быть честными, то ответа на этот вопрос нет. Доказательством является то, что десятки ученых по всему миру, протестуют и доказывают обратное. Это ничего не значит? Когда мы начали говорить, что десятки ученых возражают, знаете, какой мы получили ответ? «Те, кто протестует, делают это не с медицинской, а с философской точки зрения. Они - философы, не обращайте на них внимания!»

Но такие слова являются не более чем софизмом. И мы не можем из-за мнимых измышлений, отрицать мнение всех врачей, которые с нами не согласны, и называть их по этой причине не врачами, а философами. Защитники трансплантации говорят, что Отцы Церкви не имеют достаточных доказательств. И что если бы они жили сегодня, то говорили бы совсем другое. Нельзя так пренебрегать святыми отцами и настаивать только на своем! Это самый настоящий дух Ватикана, в его крайнем проявлении, и они не имеют права руководствоваться им в таких вопросах. В любом случае, смерть всегда будет оставаться тайной, и стоять у них за плечами до самой гробовой доски...